На самом деле, ни ковбойская гимнастика, ни героизм пионеров фронтира — которого никогда не было в отличие от геноцида коренного населения — Олтмана вообще не интересуют. А волнует его будничное житье-бытье рядовых граждан все еще отчаянно молодого государства, волею судеб (и жаждой наживы, разумеется) заброшенных на край света (в снежный штат Вашингтон, тот самый, где черные вигвамы и граница с Канадой) и старающихся выжить там без полной потери достоинства. Логистика организации бордельного бизнеса на этом краю света режиссера интересует как минимум по сюжету — ведь именно этим занимается парочка заглавных героев в харизматичном исполнении двух секс-символов эпохи.
Все это регистрируется на пленку, как всегда у Олтмана, в мельчайших деталях, в бегущей ручьями какофонии диалогов, со всеми нелицеприятными бытовыми подробностями (много ли вы знаете о том, как часто мылись проститутки Дикого Запада начала ХХ века?). Зритель натурально оказывается в самой гуще событий, здесь это можно сказать без красного словца. Поэтического измерения фильму добавляет выдающаяся операторская работа Вилмоша Жигмонда, для которого эта картина стала первой в большом Голливуде, и несколько песен с первого альбома Леонарда Коэна, сиротливое настроение и витиеватая образность которых нашли точную рифму в олтмановских мизансценах.
Автор текста: Леонид Александровский